Алексей Водовозов о медицинской (без)грамотности и демонах в телевизоре

Врач, научный журналист, один из главных популяризаторов научной медицины и блогер года по версии офарме.рф Алексей Водовозов призвал повышать медицинскую грамотность. По мнению эксперта, только это может буквально спасти многочисленных пациентов от неуместных назначений и самолечения. Мы поговорили подробнее о том, кто и как может научить русского человека лечиться.

- Нет ли риска, что если все станут «медицинско-грамотными», начнут спорить с врачами и тогда пропадёт доверие, на котором, в том числе, и основан успех лечения?

- Пациент должен быть образован, однозначно. Об этом говорится и в международных клинических рекомендациях, где отмечается масштабная разъяснительная работа с пациентом. То есть больной должен понимать, что происходит в его организме, и вопрос на самом деле не в доверии.

От доверия мы должны уже уходить: патерналистский подход «я пришел и всё, лечите меня, я буду делать абсолютно всё, что вы скажете». Это с современной точки зрения не совсем правильно. У пациента с врачом должны быть партнерские отношения, а то самое доверие возникает на научном подходе, на грамотности, на равноправной беседе.

Я понимаю, что так может быть в идеальном мире, а если мы говорим о приеме участкового терапевта в поликлинике, когда у него за стеной 50 человек сидят, а потом ещё 40 вызовов, ну ему некогда будет заниматься… Но это тот идеал, к которому нужно стремиться, и мировая практика показывает, что это возможно.

- Для образования пациентов потребуется как раз то, чем вы занимаетесь, популяризация медицины. Каким образом её было бы грамотно проводить в нашей стране, чтобы она работала?

- Систему медицинской грамотности нужно выстраивать прямо со школы: начинать с корректировки учебников биологии, поскольку они содержат огромное количество фактических ошибок, и те выпускники, кто потом не уходит в медицину и биологию, так всю жизнь и думают, что, например, нужно спиртом обрабатывать ожоги или обморожения. К сожалению, подобные ошибки идут буквально из школы, и нам нужно системно это изменить.

Рассказывать школьникам, как работает их организм, что делать, а самое главное, что не делать в тех или иных ситуациях. Человек должен получить навыки первой помощи ещё в школе, потом поздно – потом он должен их применять грамотно при случае. А у нас подавляющее большинство не знает, что делать при эпилептическом приступе. Спойлер – ничего не делать, только человека чуть-чуть положить на бок в безопасное положение. А у нас медикам приходится отгонять от пациента желающих что-то ему в рот засунуть, зубы разжать…

- Возможно, та система начального медицинского образования была в советской школе?

- Не было, я учился как раз в это время, это называлось НВП (начальная военная подготовка), и там преподавалась скорее военизированная скорая помощь, то есть бинты и прочие вещи. Сейчас критически важна система медицинского образования, которую надо начинать ещё в школе, потом продолжать в университетах и периодически повторять в виде видеороликов и так далее, то, чем сейчас занимаются некоторые энтузиасты, те, кто пытается эти знания как-то продвигать. Это нужно ориентировать на массового зрителя, не для того, кто пришел в ютуб на «Учёные против мифов», а по Первому каналу показывать!

- По Первому каналу в 90-е годы у нас показывали одного популяризатора, который заряжал воду…

- И сейчас показывают врачей, которые несут полную чушь.

- Что делать с этими демонами медицины? И не перетянут ли они одеяло популяризации на себя?

- Оно уже на них, это мы пытаемся какие-то лоскутки откусывать, потому что если ты говоришь то, что противоречит мнению телевизионного доктора, то твое мнение довольно быстро игнорируют в массе. Я не говорю о тех людях, у которых есть определенная предрасположенность к научной информации. Но для остальных людей, то, что говорят по телевизору – это истина в последней инстанции, и, если ты ей противоречишь значит ты не прав, а не там, в телеке. Что с этим делать сказать сложно, потому что у нас на дворе капитализм, и во главе у нас интересы бизнеса. Вот когда у нас во главе угла будет Человек со всеми его нуждами и необходимостям), тогда что-то будет смещаться в нужную для нас сторону… А пока есть бизнес, есть уважаемые люди, есть лекарства, которые нужно продвигать, продавать, не смотря на то, что у них не доказана эффективность…

- Медицина - это большой и высокодоходный бизнес, именно поэтому в ней так много шарлатанов?

- Да, абсолютно верно, потому что ничего нельзя терять, всё что упало с воза научной медицины – это тоже нужно подобрать и быстренько продать, даже если научная медицина проверила это и не собирается больше никогда в жизни использовать, потому что или опасно, или не работает, но всё равно нужно быстренько кому-нибудь втюхать, потому что обязательно желающие найдутся.

- Это наша специфика или так везде устроено?

- Везде, где есть капитализм и во главе стоят интересы бизнеса. Мы регулярно видим скандалы, которые случаются и в Европе, и в Соединенных Штатах с закупками препаратов, с разрешением сомнительных препаратов, там тоже такое есть, просто не настолько заметно и уже более-менее встроилось в систему. На Западе всё-таки в особо ощутимых случаях бьют по рукам, а у нас пока нет, вообще никак нигде никогда. Вообще можно делать абсолютно всё, рассказывать людям любые байки, продавать им что угодно и в качестве доказательств того, что это работает, можно просто сказать, что мы проверили. А как у нас делаются русскоязычные публикации в простеньких журналах? Мы слишком хорошо знаем, что на это опираться довольно сложно, задумайтесь, почему этого нет в международных журналах? Смотрите, группа Логунова, они сделали Спутник и регулярно печатаются. Несмотря на всё происходящее они до сих пор самая активно публикуемая группа. Почему нельзя делать то же самое другим, чей лекарственный препарат такой великолепный, уникальный? И выясняется, что он вовсе не уникальный, не великолепный, просто его сделали «уважаемые люди», они хотят на этом зарабатывать с минимальным напрягом…

- Медицина и здравоохранение, в чем отличие?

- Медицина – это в основном наука, а здравоохранение – это в основном функциональная часть нашего общества.

- У нас постоянно реформируют здравоохранение. Замечаете ли вы, в какую сторону ведут эти реформы и приблизят ли к тому обществу, о котором мы говорили в начале интервью?

Пока нет.

Об этом уже даже сказали сами реформаторы. И мы неоднократно кричали на каждом углу, что нельзя сокращать инфекционные койки, нельзя разгонять эпидемиологов, нельзя сливать больницы, нельзя закрывать фельдшерско-акушерские пункты и прочее-прочее… Но кто нас слушал, кто мы такие? А вот когда пришел ковид, выяснилось, что оказывается, здравоохранение, как армия, система должна быть готовой, должен быть мобилизационный ресурс, средства, люди обученные... И сейчас, как я понимаю, (в правительстве) просто встали и чешут затылок, пытаясь понять, а в какую сторону нам теперь двигаться, потому что хорошо, что не окончательно довели до конца все эти реформы, потому что были бы проблемы, как в Италии, Франции и прочих странах, когда просто кончались койки и всё: занимайся сортировкой и выбирай, кто выживет.